Календарь публикаций

…Почему я, человек, вовсе не склонный к рецензированию стихов и в принципе худо в этом искусстве разбирающийся, вдруг решил написать о поэзии? Возможно, потому, что и сам немолод? И глубинные чувства авторов, выражаемые именно и только поэзией, прозвучали близко душе рецензента?   

Марлена Рахлина потрясает меня ещё и как литературный феномен. Насколько передавали (если это не сплетня), она в 1940-х годах была невестой Бориса Чичибабина, ещё до его «посадки», то есть являлась зрелым человеком уже свыше полувека назад! И вот в предпоследний год 20-го века на немолодую поэтессу, что называется, накатила поразительная волна вдохновения, или озарения, называйте как хотите… «С разбега» Марлена перевела на русский язык стихи моего лагерного друга, великого украинского поэта Васыля Стуса – и как сумела их перевести! Мне казалось, что столь точный и сильный перевод очень сложной поэзии Стуса даже теоретически невозможен, а у Рахлиной всё получилось на практике. Потом, что называется, залпом, Рахлина сочинила и новый сборник оригинальных стихов – в итоге он составил почти сто двадцать страниц! Сама понимает, конечно, что свершившееся с ней есть чудо – не случайно назван сборник «Октябрь, на июль похожий». Он, действительно, написан поразительно молодой, «июльской рукой!»

В годы, когда «союз нерушимый республик свободных» твёрдой поступью под мудрым руководством шагал вперёд к победе коммунизма, многие честные художники пытались выпустить на волю правдивые слова через узенькие решётки самиздата или тамиздата. Но вот теперь оказалось, что далеко не все припрятанные запретные плоды – съедобны. 

В бесконечном потоке поднятой из недр словесной породы я наткнулся на самородок – книгу стихов Марлены Рахлиной. Обратил внимание поначалу на имя – образчик советского «новояза». Увы, «марксистско-ленинское» имя не спасло родителей Марлены от хищно-прожорливой пасти ГУЛАГа.

Признаться, до недавнего времени я не читала стихи Марлены Рахлиной и не слышала её песен, а знала о ней только то, что была она подругой замечательного поэта, человека трудной судьбы Бориса Чичибабина.   

А теперь мне хочется, чтобы как можно больше читателей узнали и полюбили поэзию Марлены. И я попытаюсь сейчас хоть немного познакомить их с ней самой и с её стихами.

Я хочу рассказать о поэте удивительной судьбы, Марлене Рахлиной. Впрочем, удивительной эта судьба может показаться лишь тем, кто не грыз советских корок, кто на рассказы о десятилетиях немоты и исчезновений, о мокрой вате безвременья, куда лицом вниз падал думающий человек семидесятых, спрашивает, почему мы не обращались в полицию. У нас же ничто не может вызвать удивления, ничья судьба. Особенно, если человек жив.   

«И, может, так и нужно наперёд, чтоб жизнь была полна, а смерть – кровава…» . Никто не знает, что нужно. Никто не знает, что важнее – признание или немота, никто не видит их во времени. Я вовсе не хочу сказать, что запрет и забвение самоценны, что они «формируют» или же «убивают» творческий дар. Нет тут измерительных приборов – и нет ничего случайного.